Революция в технологиях и социальная стабильность: ответственность бизнеса и государства
15 марта в Москве состоялась дискуссия «Клуба-2035» на тему «Революция в технологиях и социальная стабильность: ответственность бизнеса и государства». Мероприятие прошло в рамках Недели российского бизнеса – ключевого мероприятия Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).
Дискуссию открыл Евгений Кузнецов, член экспертного совета Правительства Российской Федерации, отметивший, что профессиональная дискуссия о будущем активно ведётся последние несколько лет и что за эти годы стала очевидна её неполнота. Он выделил два ключевых недостатка этой дискуссии в России. Первый из них, по его словам, заключается в отрыве от мировых процессов. «Мы живём собственными проблемами, – сказал Кузнецов. – Российская картина очень устарела и редуцировалась по сравнению с развитыми странами и даже СССР». Вторая проблема состоит в том, что в России за последние двадцать лет привыкли говорить языком интересов, в то время как в мире долгосрочные общественные дискуссии строятся на базе ценностей с целью достижения консенсуса. В качестве примера он привёл электромобили, производство которых является невыгодным экономически, но абсолютно оправданным с точки зрения ценностей. «Технологическая революция в мире происходит как возможность реализовать картину мира, основанную на ценностях при помощи технологических инноваций, а мы не понимаем этот язык», – отметил он.
Ему возразил модератор дискуссии Фёдор Лукьянов, директор по научной работе клуба «Валдай». Он призвал не идеализировать ситуацию в западных странах, поскольку под декларируемыми ценностями существует мир, не предполагающий равный доступ всех игроков к возможностям, которые открывает технологический прогресс. Причём на Западе, по его словам, ценности и интересы, которые выражаются в конкуренции, сосуществуют достаточно гармонично.
Следующий панелист, Виталий Фридлянд, вице-президент и генеральный директор Fujitsu в России и СНГ, представил обзор технологий будущего, которые в наибольшей степени изменят – и уже меняют – мир. Он включил в свой список восемь технологических направлений: Интернет вещей, анализ больших данных, автоматизацию, биоидентификацию, квантовые компьютеры, термофотоэлементы, новую медицину, самообучение и настройку систем управления и сетей с подкреплением. По словам Фридлянда, ряд этих технологий существовал ещё в 1970-е годы, но сегодня они вышли на потребительский уровень. Это ведёт к важным социальным последствиям, ключевым из которых является высвобождение работников, в том числе и высокотехнологичных отраслей, замещаемых роботами.
Говоря о социальных последствиях технологической революции, Оксана Синявская, заместитель директора Института социальной политики НИУ ВШЭ, высказала мысль о том, что в России по-прежнему существует дилемма: либо создавать социальное государство, либо развивать экономику. По её мнению, эта альтернатива является ложной. «В западных странах пришло понимание, что рынок сам по себе не позволяет ни усилить экономический рост, ни решить социальные проблемы. Неравенство в доходах воспринимается как угроза развитию», – отметила она. По словам Синявской, в России не произошло смены фокуса в приоритетах государства на защиту прав потребителей, частных инвесторов, работников и что, возможно, важнее всего, – на приоритетные инвестиции в раннее образование и медицинское обслуживание. Без всего этого социальная готовность нашей страны к будущему резко снижается. «Мы опираемся на ресурсы, а не на человеческий капитал, и в этом наш провал. Проблемы неравенства угрожают развитию, их не решить без государства, и это уже осознали на Западе. А в новом технологическом укладе роль социальной политики только возрастёт: государство должно выравнивать стартовые условия для людей», – считает эксперт.
Виктор Морозов, директор отдела анализа и контроля рисков PwC в России, напомнил о том, что мы переживаем четвёртую технологическую революцию, суть которой состоит в автоматизации целых экосистем. Говоря о вызовах социальной стабильности, он привёл статистические данные, согласно которым 58% процентов российских потребителей считают, что роботизация полезна для общества, а 25% придерживаются противоположного мнения. Вместе с тем 58% руководителей планируют сокращения штата в связи с роботизацией, а увеличения планируют всего 16%. Зато 67% руководителей считают, что роботизация создаст новые возможности для работников.
Владислав Шершульский, директор по перспективным технологиям Microsoft Rus, посвятил своё выступление этическим вопросам технологического развития. «Задачи бизнеса – помогать работникам адаптироваться к цифровой среде и создавать новое поколение этичных автоматизированных систем. Задачи государства – инвестировать в решение социальных проблем и формировать нормативную базу, регулирующую цифровую среду и общение с роботами», – сказал он. Также он, в частности, напомнил о концепции информационной этики Лучиано Флориди и обсудил идею о переходе к новой макроэкономической модели развития, в которой потребители совершают множественные микроплатежи за улучшение качества жизненной среды.
В центре последовавших дебатов был вопрос о том, как разработчикам новых технологий быть со стремлением экономистов получать стопроцентную окупаемость в кратчайшие сроки, также обсуждались проблемы возможного информационного и когнитивного неравенства. По мнению одного из участников дебатов, именно это препятствует развитию технологий в России. На это Евгений Кузнецов заметил, что инженерская эпоха прошла и во главе производственного процесса стоит предприниматель. «Любому инвестору надо понимать, как техническое решение будет встроено в бизнес», – отметил он.
В заключение Евгений Кузнецов сказал: «Сейчас реализуется первая технологическая революция, в которую глобальное сообщество входит осознанно, обсуждая социальные последствия нового уклада ещё до того, как они наступили. Это даёт оптимизм, что социальные и гуманитарные науки будут развиваться, не отставая от естественных и технических. Пока же социогуманитарный инструментарий слаб».